Чем живет «Сургутнефтегаз»

Самая богатая компания страны придерживается привычной стратегии: шельф ей неинтересен, добыча за рубежом — тоже. «Сургутнефтегаз» ставит на Россию, собственные силы и технологии

«Сургутнефтегаз» — четвертая нефтяная компания страны по добыче, самая закрытая и самая богатая. Если судить по отчетам, к началу года на ее счетах и депозитах скопилось 822,5 млрд руб., или $25,5 млрд. Стратегию компания не раскрывает, и все, что известно о ее планах, — отдельные цифры и факты из ежегодных выступлений гендиректора Владимира Богданова на собраниях акционеров.

Очередное такое собрание прошло в пятницу. В перерыве Богданов рассказал журналистам, что покупать готовые активы «Сургут» не планирует («Да не надо мне ничего покупать. У нас все есть!»), на шельф при нынешнем законодательстве компания не собирается, а стратегия остается прежней — «бурить, бурить, бурить и осваивать то, что есть».

Проектов и так много, взять хотя бы Восточную Сибирь, рассуждает Богданов. А на шельф можно идти только миноритарным партнером госкомпаний, например «Роснефти». «На таких условиях мы не готовы <...> Мы тоже нормальная российская компания, — замечает на это Богданов. — Наш принцип — мы полностью занимаемся проектом, сами, от и до, ни с кем в долю не вступаем, у нас достаточно и финансовых средств, и потенциала — как научного, так и людского». А если чего-то не хватает, например технологий, «Сургутнефтегаз», как и любая другая компания, покупает их на Западе, а потом обучает своих людей.

Добычные активы за рубежом также неинтересны «Сургутнефтегазу». Аргумент Богданова: «У них нефть такая же, как у нас».

Нынешних запасов «Сургутнефтегазу» хватит, чтобы как минимум пять лет держать нынешний уровень ежегодной добычи в 61-62 млн т, говорил Богданов год назад. А если будут нормальные цены на нефть и налоговые послабления для сложных залежей, добыча может достичь и 70 млн т, и 80 млн, заверяет он теперь: с начала работы «Сургутнефтегаз» добыл 1,8 млрд т нефти, и еще столько же надо добыть.

Многие журналисты несерьезно относятся к цифрам по бурению, а «Сургутнефтегаз» лидирует по этому показателю, указывает заместитель Богданова Сергей Ананьев. Сейчас мощность продуктивных пластов совсем не та, что раньше. Но есть еще неосвоенные ресурсы в России, например так называемая Баженовская свита в Западной Сибири: там очень сложная структура пластов, одна скважина может фонтанировать, а другая окажется непродуктивной, но человек рано или поздно найдет способ разрабатывать такие месторождения и «Сургутнефтегаз» активно ищет этот способ, резюмирует Ананьев.

Судя по отчетам, «Сургутнефтегаз» действительно лидирует в бурении среди российских нефтяников, это одна из немногих компаний, не выделивших нефтесервисные активы. Прошлогодний объем бурения составил свыше 4,5 млн м горной породы, сообщил Богданов акционерам. Больше было только у крупнейшего нефтесервисного холдинга России — Eurasia Drealing (почти 4,8 млн) с учетом всех клиентов, нефтяников и газовиков, с учетом операций в казахском и туркменском секторах Каспийского моря, а также приобретенных прошлой весной активов Schlumberger.

Из первой пятерки российских нефтяников «Сургутнефтегаз» единственный не планирует экспансии за рубеж.

У компании есть только 20% в Национальном нефтяном консорциуме (СП с «Роснефтью», «Лукойлом», ТНК-ВР и «Газпром нефтью»), который занимается проектом в Венесуэле, но этот проект был инициативой чиновников, уверяют люди, близкие к «Сургутнефтегазу». Так же, как и покупка доли в венгерской MOL: «Сургут» приобрел ее в 2009 г., а после скандалов и споров с руководством MOL продал в прошлом году правительству Венгрии. Что касается новых лицензий в России, то «Сургутнефтегазу» они, безусловно, интересны. Правда, пока серьезных покупок не случилось. В 2010 г. «Сургут» претендовал на стратегические месторождения Требса и Титова, но отступил. А в прошлом году планировал участвовать в тендере Роснедр на Северо-Рогожниковское месторождение в Западной Сибири. Его в итоге отдали компании на доразведку. Но нет никаких гарантий, что отдадут в разработку, говорит Богданов: «Пусть выставляют на конкурс или аукцион — мы будем участвовать».

С точки зрения производства «Сургутнефтегаз» действительно одна из самых эффективных компаний, признает аналитик Номос-банка Денис Борисов, плюс все крупные игроки, не только «Сургут», в последние два года смогли приостановить падение добычи в Западной Сибири за счет новых технологий. «Но чудес не бывает, — продолжает Борисов. — У каждого проекта свой предел, в какой-то момент бурение становится бессмысленным, затраты не окупаются». Так что если «Сургутнефтегаз» останется с прежней стратегией, т. е. не будет вступать в альянсы и не пойдет за рубеж (уникальный случай даже для мировой практики), помочь ему сможет только налоговая реформа, заключает Борисов.
http://www.vedomosti.ru/companies/news/2234878/u_nih_neft_takaya_zhe

zhu-s: Антикорреляция курса доллара и цены нефти - защита импортеров и экспортеров нефти?

Пока в правительстве идут дебаты о выработке "бюджетного правила", которое превратило бы российский бюджет из процикличного в контрцикличный при колебаниях конъюнктуры на нефтяном рынке, давайте рассмотрим один "автоматический стабилизатор", встроенный, на первый взляд, в цену нефти. Речь идет о широко известной антикорреляции обменных курсов доллара (Nominal Broad Dollar Index, т.е. номинального эффективного курса к корзине валют основных торговых партеров США) с ценой нефти, наблюдаемой примерно с 1997 (см. график).



Погружаясь в историю, можно заметить, что в период с 1985 по 1997, и до начала 80-х ничего подобного не было - существовала скорее положительная связь колебаний курса доллара с ценой нефти. А в первой половине 80-х, хотя подобная антикорреляция и наблюдалась, она носила случайный характер. Снижение цены нефти после «нефтяного шока» конца 70-х совпало с монетарным «шоком П.Волкера», направленным на снижение инфляции в США. Последний задрал процентную ставку в США к невиданным дотоле 20%, а за ней - и реальный курс доллара в 1.5 раза.

Об источниках такой четкой разнонаправленности в ценах нефти и доллара, и о том, что тут первопричина, а что следствие, можно только гадать. Например, кажется реалистичной гипотеза, что начиная с кризиса в Юго-Восточной Азии 1997, усилилась роль доллара как валюты-убежища (возможно, из-за развития к тому времени современных средств связи, значительно упростивших и ускоривших процесс трансграничного движения капиталов). И, стало быть, и падение цены нефти, и параллельное усиление доллара выступают синхронными индикаторами кризисных событий в мировой экономике. Хотя по идее, более логичной должна была бы выглядеть положительная корреляция - рост цены нефти приводит к накоплению резервов и фондов экспортерами и притоку "нефтедолларов" в США, и стало быть, следствием должно быть укрепление доллара. Но нет.

За период после «большого кризиса» конца 2008-начала 2009 можно было наблюдать еще 3 мини-кризиса, связаны с «волнами» обострения проблем еврозоны и приводивших к укреплению доллара, и – в числе прочего – девальвации «сырьевых» валют (включая рубль). Причем не только к доллару, но поскольку одновременно дешевела и нефть, то и к другим «несырьевым» валютам. Такое было, в частности, с мая по ноябрь 2010 и с сентября по декабрь 2011. Последний мини-кризис захватил пока что май-июнь 2012 (и возможно, этими 2-мя месяцами датировки и ограничится - с приходом "настоящего", июльского лета, цена нефти вроде бы "отскочила" вверх).

На первых взгляд кажется, что отмеченная выше антикорреляция доллара и нефти должна давать автоматическую защиту и экспортерам, и импортерам нефти. Ведь, скажем, ослабление доллара по отношению к евро в периоды дорогой нефти означает, что для стран еврозоны этот ценовой скачок должен оказаться не таким существенным. А девальвация «сырьевых» валют позволяет предположить, что доходы нефтяных компаний и – главное – бюджета, выраженные в национальной валюте не падают, или, по крайней мере, падают не так сильно.

Но если присмотреться повнимательнее, что видно, что колебания курса доллара в противофазе с ценой нефти очень сильно отличаются своим размахом. Хоть они и сглаживают немного колебания цены нефти, выраженной в национальных валютах для основной массы остальных стран (кроме США), ключевым тут является слово немного. Движение цены нефти в долларах США и цены, скорректированной на колебания курса доллара (это дает представление о цене в национальной валюте для некоей усредненной страны – торгового партнера США), на графике практически сливаются.

Разве что в острой фазе большого кризиса 2008-09, когда доллар сильно укрепился, нефть в национальных валютах в среднем дешевела чуть медленнее, чем в долларах. В другие периоды различия в среднем были минимальны, хотя, вероятно - и с заметной дифференциацией по странам. Например, в еврозоне, ослабление евро в периоды мини-кризисов, удорожая нефть и газ, могло усиливать рецессии. Впрочем, потери от импорта в эти периоды могли с лихвой уравновешиваться выгодами для экспортеров.

http://zhu-s.livejournal.com/221903.html